«Что за прелесть эти сказки!»

«В толпе могучих сыновей,

С друзьями, в гриднице высокой

Владимир-солнце пировал;

Меньшую дочь он выдавал

За князя храброго Руслана

И мёд из тяжкого стакана

За их здоровье выпивал»

Какая поэма-сказка поставила Пушкина на первое место среди русских поэтов? - «Руслан и Людмила». Этой замечательной сказочной поэме исполняется 195 лет. Писать поэму Пушкин начал ещё в Лицее. Сказки издавна пленяли Пушкина. Восхищаясь богатством вымысла народных сказок, Пушкин восторженно восклицает: «Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма!». В сказках Пушкина, написанных для детей и взрослых, отразилась глубокая любовь поэта к простому народу, вера в победу разума, добра и справедливости.

Поэт записал со слов няни Арины Родионовны несколько народных русских сказок, среди них была такая: «Что за чудо: у моря лукоморья стоит дуб, а на том дубу золотые цепи, и по тем цепям ходит кот; вверх идёт – сказки сказывает, вниз идёт – песни поёт». Рассказы няни и стали основой для написания пролога к поэме. Пушкинская сказка – прямая наследница сказки народной, но каждая строчка её хранит частицу души поэта.

Воспринимается это «Лукоморье» как некая далёкая сказочная страна. Но на самом ли деле это вымышленное место? Попробуем в этом разобраться, опираясь на карты и легенды народов мира.

В это трудно поверить, но в XV веке, как сообщает Карамзин, у московских обывателей было четкое представление о том, где находится Лукоморье. Считалось, что это место на берегу океана на Севере, там, где полярный день и ночь делят год пополам. О самих обитателях Лукоморья ходили разные поверья, вплоть до того, что на время полярной ночи они умирают, а весной вновь обращаются к жизни.

В восточнославянской мифологии Лукоморье — заповедное место на окраине вселенной, где стоит мировое древо — ось мира, по которому можно попасть в другие миры, так как его вершина упирается в небеса, а корни достигают преисподней. По мировому древу спускаются и поднимаются боги. В этом смысле Лукоморье упоминается в зачинах народных загово́ров и молитв.

Если обратить внимание на этимологию слова «лукоморье», то можно выделить две части «лука» — изгиб, и «морье» — берег. То есть это изогнутый берег моря, бухта. Если уж речь шла об излучине реки Обь, то почему было не назвать эту область «лукоречьем»?

Примечателен и тот факт, что в мифологии славян существует образ северного царства на краю света, где растёт огромное дерево, Дерево Центра, – ось мира, вершина которого простирается в небеса, а корни дерева уходят глубоко в землю (Низжий Мир) «…дуб зелёный, златая цепь на дубе том…».

Любопытно то, что в черновиках Пушкина кот ходит не влево-вправо «…идёт направо – песнь заводит, налево – сказку говорит…», а вверх-вниз, точно так же как и боги.

Все персонажи у Пушкина – живые. Мы попадаем в мир живых людей, а не «тощих мечтаний любви идеальной», как у Жуковского. У Жуковского все туманно и таинственно. У Пушкина – ярко, жизнерадостно.

В поэме черты волшебной сказки пересекаются с реальными историческими событиями. Сюжет — сказочный, в нем все дышит молодостью и здоровьем, печальное — не печально, а страшное — не страшно, потому что печаль легко превращается в радость, а страшное становится смешным.

Похищение невесты, ее поиски, мотив соперничества, пребывание героини в заколдованном царстве, совершение подвигов для ее спасения, счастливый конец — все это элементы сказки. Колдунья оказывается не только злой, но и жалкой старухой, свирепый чародей Черномор — немощным стариком. Торжество правды над коварством, злобой и насилием — вот содержание поэмы. «Руслан и Людмила» — только сказка, с обычным в сказках резким противопоставлением добрых и злых персонажей и со счастливой развязкой.

Картины боевые чередуются с мирными, веселые и смешные с мрачными и страшными. Сочетание их приобретает иногда резко контрастный характер.

Пушкин создал произведение, которое до настоящего времени вызывает неподдельный интерес у многих поколений читателей.

Яновская З.И

«Книга в «паутине»

«Кто говорит, что умер Дон-Кихот?

Вы этому, пожалуйста, не верьте:

Он не подвластен времени и смерти,

Он в новый собирается поход»

Юлия Друнина

Этот год богат на книжные юбилеи. И чтобы интересно и увлекательно представить каждую из них, в библиотеке для юношества будет работать необычная выставка-инсталляция «Книга в «паутине». Почему паутина? История написания и издания книг действительно давняя и насчитывает несколько сотен лет, и если кого-то заинтересуют представленные книги, с ними можно познакомиться на сайтах в интернете. На выставке мы поместили информацию о сайтах и материал о первой представленной книге, которой исполняется в этом году 400 лет. Это роман Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский».

В 2002 году, подводя итоги ушедшего тысячелетия, Нобелевский комитет собрал авторитетное жюри, в которое вошли сто известных писателей из пятидесяти четырёх стран мира. Их попросили определить лучшее произведение мировой литературы. «Книгой всех времён и народов» был назван «Дон Кихот».

Мигель де Сервантес Сааведра (1547–1616 гг.), чья жизнь сама по себе читается как роман, задумал свое произведение как пародию на рыцарский роман, и на последней странице, прощаясь с читателем, подтверждает, что у него "иного желания не было, кроме того, чтобы внушить людям отвращение к вымышленным и нелепым историям, описываемым в рыцарских романах".

Надо сказать, что Сервантес прожил очень бурную, богатую событиями - и, в сущности, несчастливую жизнь. Он был солдатом, 5 лет провел в плену, лишился руки, потом пытался выкарабкаться из фактической нищеты, работая на должностях мелких чиновников, потом принялся писать романы и пьесы, но и здесь успех к нему не приходил.

Судьба автора романа о Дон Кихоте непроста и драматична. Сервантес — герой битвы при Лепанто, инвалид (рука после ранения висела плетью), узник алжирского плена, нищий и бесправный ветеран, униженный ложным обвинением в растрате и позорным пребыванием в долговой тюрьме. Именно в темнице начал он писать роман о Дон Кихоте. Сервантесу в то время было пятьдесят с лишним лет, фактически — он ровесник своего героя.

Кто же такой Дон Кихот?

Немолодой идальго Алонсо Кихана, житель некоего села в захолустной испанской провинции Ла Манча, начитавшись рыцарских романов, воображает себя странствующим рыцарем и отправляется на поиски приключений. Старой кляче он даёт звучное имя Росинант, себя называет Дон Кихотом Ламанчским, а крестьянку Альдонсу Лоренсо объявляет своей прекрасной дамой Дульсинеей Тобосской. В оруженосцы идальго берёт хлебопашца Санчо Пансу.

Он считает своим долгом помогать страждущим. Избитый и поверженный теми, кому хотел прийти на помощь, он поднимается, вновь садится на своего тощего коня и вновь отправляется в путь — помогать всем, кто, как он считает, нуждается в его участии. О себе он думает меньше всего, его мысли и дела направлены на бескорыстную помощь людям. И вот уже четыре столетия подряд человечество пытается разобраться, кто же такой Дон Кихот — мудрец или безумец?

Великий критик В.Г.Белинский, замечал: «Каждый человек есть немножко Дон Кихот; но более всего бывают Дон Кихотами люди с пламенным воображением, любящею душою, благородным сердцем, даже сильною волею и с умом, но без рассудка и такта (понимания) действительности».

Как почти о любой великой книге, о «Дон Кихоте» многое до сих пор не известно. Не все читатели «Дон Кихота» знают, что свой роман Сервантес писал долго и с длительным перерывом, что он имеет две части, что перед появлением второй части вышел подложный «Дон Кихот» некого Авельянеды и что этой самой второй части могло не быть вовсе.

Вообще-то «Дон Кихот» задумывался Сервантесом как пародия на рыцарские романы. И если вы, по современной моде, возьметесь читать его в кратком пересказе, непременно удивитесь, почему этот нелепый, глупый, явно больной старик взял да и стал примером для подражания тысяч благородных людей. Кстати, это уникальный случай в истории литературы: вместо того, чтобы всласть посмеяться над худым рыцарем на тощем коне, читатели рассмотрели в нем истинное благородство. Смысл в том, что в книге есть всё. И посмеяться, и подумать, и афоризмы выписать. Но обо всём по порядку, ибо можно выделить несколько самых важных граней, которые и хвалить, хвалить, хвалить.

Для начала, стоит отметить язык. Сказать, что он прекрасен — ничего не сказать. Невозможно представить, какую титаническую работу совершил переводчик, но она была не напрасна. Как изучают русский язык, чтобы читать Достоевского, немецкий — ради Манна, итальянский — ради Данте, испанский можно учить ради Сервантеса, потому что обычно оригинал красивее любого перевода.

Потому что в русской версии можно увидеть сотни пословиц, тысячи увлекательных монологов, множество подробных описаний ситуаций, одежды, людей, действий, и всё это было написано так легко, что повествование не шло, оно текло журчащим ручейком. Это не слова — это музыка, прекрасная мелодия, которая льётся и льётся, а ты и рад.

Поражает эрудиция Сервантеса. Тогда под рукой гугла не было, много он писал в тюрьме, следовательно, практически все отсылки должны были быть сделаны по памяти. А там на каждой странице по интересной отсылке и грамотно вставленной цитате. Как?! Такое ощущение, что воевал он на Войне Слов, попадали в него пули, сделанные из цитат, а ранили книжные сабли, потому что это нечто совершенно фантастическое. У него ведь не было даже условий, какие были у того же Джойса!

В первой части сюжет же был в основном комедийный. Совершеннейшие несуразности, которые творил Дон Кихот, в любом случае вызывали скорее улыбку, Санчо Панса был простецким и глупым оруженосцем, мудрость которого была скорее в том, что он не страдал «горем от ума». Однако уже там проклёвывалось то самое Нечто, благодаря коему «Дон Кихот» стал классикой испанской и мировой литературы.

Дон Кихот — не клоун, который делает более или менее случайные действия, это целеустремлённый сумасшедший. Санчо Панса настолько ушёл в простоту, что стал выдавать действительно умные вещи, причём каждый раз, когда его не выставляет автор на смех. Но, что поразительнее всего, эта парочка стала восприниматься ещё ближе друг к другу, но уже не как два странных человека, которые добавляют друг другу колорита, а как парочка с рыцарскими романами против всего мира.

Чудесный язык, и злое-презлое чувство юмора автора, мудрое, ироничное и печальное его отношение к жизни делают эту историю невероятно обаятельной, но и угнетающей, её настроению очень трудно противостоять.

Имена двух главных героев уже давно стали нарицательными, и породили даже производные (донкихотство, донкихотствовать...), всем они знакомы и охотно используются, однако грустная сторона образа странствующего рыцаря, обывателем отметается и не берется в расчет, для меня же отныне, это один из самых трагичных персонажей в литературе. По-моему, Дон Кихот один из первых "грустных клоунов", которые не столько веселят, сколько вызывают сочувствие.

Здесь как с немым кино: когда Чарли Чаплин падает первый раз - нам смешно, когда второй, вроде бы тоже, и мы улыбаемся, затем его бьют, обманывают, над ним глумятся и потешаются, и вот, нам уже не до шуток, мы отчетливо осознаем его боль, и начинаем плакать. Так и с этой книгой: начинаешь читать приключенческий роман о странствиях чудаковатого рыцаря и его оруженосца, но с каждой страницей все сильнее ноет сердце, все чаще вместо смеха, комок стоит в горле. И ты обнаруживаешь, что читаешь о злоключениях вместо приключений, о рухнувших мечтах, о человеческой жестокости, о тщетности и грубости жизни. И понимаешь, что рассказ о жизни мечтателя будет драмой, а не комедией и сегодня, как и во времена Сервантеса.

Прошло четыреста лет, а "Дон Кихот" по-прежнему остается одной из самых читаемых книг в мире. Что тому причиной - изящный ли слог автора или его огромный жизненный опыт, злая сатира - или горькая мудрость и жалость писателя к миру, забавный сюжет - или глубокая философичность - однозначно не ответить.